Фонтаны
Как-то раз Людовик рассказал маркизе историю, показавшуюся ему забавной. Он неожиданно вернулся от фаворитки в свои покои и обнаружил тем неизвестного человека, чрезвычайно перепугавшегося при виде короля.
Он объяснил, что служит булочником и заблудился в огромной резиденции. Королю показалось, что булочник не кривит душой; он дал ему пятьдесят луидоров, а заодно убедительно попросил немедленно забыть об этом досадном инциденте. Мадам де Помпадур не было смешно; она прежде всего перепугалась при одной мысли о том, что практически любой может при желании проникнуть в апартаменты короля. Когда она поделилась своими страхами с братом, тот посмеялся:


Фонтенбло. Аллея, ведущая к Золотым воротам
– Я нахожу все это только забавным и не более, – сказал он, – но будь уверена, сестрица, что уж я-то за пятьдесят луидоров ничего не пожалел бы.
Король действительно бывал щедр до безрассудства, особенно если речь шла о фаворитке, ее родственниках или друзьях. Увидев женщину, выходящую из комнаты маркизы, он немедленно интересовался, какое отношение та имеет к мадам де Помпадур.
– Это моя бедная родственница, – ответила маркиза.
– Она, конечно же, приходила просить денег?
– Что вы, сир… Единственное, чего она хотела, – поблагодарить меня за все, что мне удалось для нее сделать.
– Ну что ж, с завтрашнего дня ваша родственница станет получать денежное пособие.


А. Огюст. Чаша. Музей Фонтенбло
Кажется просто удивительным, как удавалось маркизе поддерживать столь длительные и ровные отношения с королем, обладавшим очень непростым характером. Во-первых, с детства он был болезненно неравнодушен к разговорам о смерти. Считалось, что эта черта характера развилась в нем после того, как за одну неделю он, будучи двухлетним малышом, потерял родителей и брата. Людовик то и дело огорошивал своих подданных разговорами о кончине или похоронах. Однажды на одном из приемов он поинтересовался у старого маркиза де Сувре, где бы тот хотел быть погребенным.