Хороша была и герцогиня де Бранка. Из мужчин-исполнителей наибольшее впечатление произвел на зрителей господин де Куртено, который, по всеобщему признанию, вполне мог бы стать профессиональным танцором.
Так мало-помалу артисты самодеятельного театра приобретали все больший профессиональный опыт. Им уже хотелось выступать перед многочисленной аудиторией. И такой день настал в 1784 году, когда весь королевский двор находился в Фонтенбло. Театр был устроен в пролете Посольской лестницы, которая соединялась с северным крылом. Этой лестницей пользовались очень редко, не больше двух раз в год, главным образом тогда, когда требовалось с особой торжественностью провести дипломатические прием или встретить очередную процессию рыцарей ордена Сен-Эспри.
Для того чтобы соорудить театр, воспользовались передвижными сборными конструкциями, и это было очень удобно, поскольку такой театр можно было необычайно легко собрать и разобрать. Макет театра нарисовал гуашью Кошен; рисунок, сделанный в серебристых и голубых тонах, выглядел чрезвычайно изящно. Он изобразил даже сцену из оперы «Асиз и Галатея», в которой выступали мадам Помпадур и виконт де Роан. На рисунке Кошена маркиза показана в роскошной пышной юбке из белой тафты, по которой были рассыпаны водопады, раковины и ажурные переплетения камышей, в нежной газовой драпировке. Зрители также были детально изображены.
Среди них Кошен нарисовал короля, держащего в руках либретто, его друзей. В оркестровой яме художник поместил играющего на фаготе принца Домб, на груди которого красовался орден Святого Духа.
В Фонтенбло ставилось множество пьес, но особой любовью публики пользовались не классические трагедии, а комедии. Мадам Помпадур, с ее тонким вкусом, предпочла бы, конечно, трагедии, но на их представлениях король откровенно скучал, а его желание было для нее законом. Он обожал пьесу «Принц де Нуази», в которой маркиза, переодетая в мужской костюм, сыграла заглавную роль. Она была столь очаровательна, что его величество в присутствии собравшихся придворных вышел на сцену и от души расцеловал ее, сказав, что во всей Франции невозможно отыскать более упоительную женщину.
Мадам Помпадур
И все же нельзя сказать, что театр мадам Помпадур был всегда полон, а актеры неизменно счастливы.
